Журнал “Международные процессы”
Письмо в редакцию
Елена Юшкова
“ДИПЛОМАТИЯ КУЛЬТУРНЫХ ШОКОВ”
АЙСЕДОРЫ ДУНКАН
Уважаемая редакция, побудительным мотивом для написания данного письма послужили материалы, на которые я натолкнулась во время стажировки в Вашингтоне в Институте имени Дж. Кеннана (Центр для международных исследователей Вудро Вильсона).
“Я не вмешиваюсь в политику”, – не уставала повторять американская танцовщица Айседора Дункан (Isadora Duncan). Но политика сама бесцеремонно вмешалась в ее жизнь. Приобретя мировую известность благодаря таланту, энергии и бесконечному желанию поделиться своими идеалами красоты и гармонии со всем человечеством, Айседора то и дело оказывалась в центре мировой не только культурной, но и политической жизни. Ей было мало оставаться просто деятелем искусства: кипучая натура требовала бурной общественно значимой деятельности, обязательно “мирового” (как говорил А. Блок) значения. И хотя своей целью А. Дункан считала создание мировой школы танца, она провоцировала скандалы, в том числе международные.
Поведение танцовщицы почти всегда было вызывающим. В начале ХХ века она шокировала женщин своими полупрозрачными одеждами, а мужчин – философскими обоснованиями своих танцев. Позднее международная общественность поражалась ее легкому отношению к внебрачным детям и “свободной любви”.
Но главные эпатажные поступки были впереди. После Первой мировой войны, отчаявшись найти поддержку в Европе для своей школы, она приняла предложение большевистского правительства и в 1921 г. отправилась в Москву обучать обещанную ей тысячу (!) детей свободному танцу и умению жить в гармонии с природой. По воспоминаниям современников, на первом концерте в Большом театре, посвященном четвертой годовщине Октябрьской революции, присутствовал, прячась в ложе, сам В.И. Ленин. Был исполнен знаменитый номер Дункан – “Интернационал”.
Однако Дункан не увидела воплощения всех своих идеалов в России. Правительство оказало ей помощь: выделило особняк на Пречистенке и организовало питание учащихся детей. Но поддержка почти прекратилась, как только в 1921 г. начался НЭП (новая экономическая политика – Прим. ред.). Айседоре пришлось изыскивать средства на школу, разъезжая с гастролями по России и за границей.
В России Дункан увидела изнанку настоящей революции – от голода и разрухи до “буржуазного поведения” высокопоставленных революционеров. Но сама идея преобразования мира в соответствии с идеалами красоты и свободы оставалась близкой Айседоре до конца жизни.
Она называла себя революционеркой задолго до Октябрьской революции 1917 года потому, что, по ее мнению, настоящий артист – всегда революционер. Но ее имя и всемирную славу использовали те, кто стоял у власти. Советскому правительству было на руку то, что танцовщица пропагандировала новый строй, объявляла себя большевичкой и утверждала на своих концертах, что в Советской России строится новая жизнь и происходят перемены к лучшему.
Вот одно из ее высказываний, опубликованных в парижской прессе: “Я убеждена, что в России происходит величайшее чудо из всех чудес, случившихся с человечеством за последние 200 лет… Все люди будут братьями, увлеченными великой волной освобождения, которая родилась здесь, в России” [1].
Лекции, которыми американская танцовщица стала сопровождать свои концерты после возвращения из Советской России, стали еще более шокирующими, чем до ее отъезда в СССР. В ее родной Америке, в Бостоне, концерты Дункан были отменены местными властями. Не только потому, что во время своих номеров она танцевала с обнаженной грудью, но и оттого, что своими речами она тревожила умы соотечественников.
Последняя поездка Айседоры в США завершилась фактическим объявлением ее персоной нон-грата у себя на родине. Консервативная Америка не могла простить вольностей и самой танцовщицы, и приехавшего вместе c ней из России не очень уравновешенного мужа, знаменитого поэта Сергея Есенина. Попытка танцовщицы обосноваться в Западной Европе после расставания с Есениным в 1924 г. и прекращением “российского проекта” тоже завершилась неудачно. Ее репутация была подпорчена слухами о ее действительной или мнимой связи с Советской Россией. На Западе многие были убеждены в том, что она секретный агент советского правительства.
Под углом зрения международных дел “случай Дункан” – по-своему любопытнейший образчик международного культурного обмена между двумя общественно-политическими системами в не особенно характерной даже для эпохи первой четверти прошлого века стилистике революционного эпатажа.
Примечание
[1] Irma Duncan, Allan Ross Macdougall. Isadora Duncan's Russian Days & Her Last Years in France, New York: Covici Friede, 1929. P. 66-67.
http://intertrends.ru/sixteenth/023.htm
..texts
http://idvm.narod.ru
http://troul.narod.ru/center.htm
..index